Рауль Хейдо, окружной прокурор Лыунаской окружной прокуратуры
1 января 2016 года вступил в силу новый Закон о защите детей (ЗоЗД), статьями 7 и 24 которого устанавливается ответственность родителя и воспитывающего ребенка лица, а статьей 24 – запрет на ненадлежащее обращение с ребенком. Согласно части 1 статьи 24 ЗоЗД запрещается оставлять ребенка без присмотра, применять в отношении него психологическое, эмоциональное, физическое и сексуальное насилие, в том числе унижать, запугивать, наказывать физически или каким-либо иным образом, что угрожает его психологическому, эмоциональному или физическому здоровью. Части 3 и 4 статьи 24 ЗоЗД содержат определенные оговорки в отношении того, когда по смыслу закона речь о ненадлежащем обращении не идет. Это случаи, когда поведение ребенка представляет собой прямую и непосредственную угрозу жизни или здоровью самого ребенка, либо жизни и здоровью других лиц, и этой угрозы нельзя избежать, в т.ч. путем проведения беседы, увещевания или словесного успокаивания, и в силу этого воспитывающему ребенка лицу, работающему с ребенком лицу и специалисту по охране детства приходится для усмирения ребенка использовать физическую силу в той мере, которая не причиняет ребенку физического, психологического и эмоционального вреда и как можно меньше ущемляет права и свободы ребенка. Физическую силу по смыслу Закона о защите детей разрешается применять только для ограничения передвижения или движений ребенка в той мере, которая является пропорциональной и минимально необходимой для пресечения угрожающей ему или исходящей от него опасности. Физическую силу не разрешается применять в качестве наказания.
В уголовном производстве могут возникать ситуации, когда очень сложно провести грань между разрешенным применением в отношении ребенка физической силы, оправданной с точки зрения Закона о защите детей, и неразрешенным применением физической силы в качестве наказания. В Пенитенциарном кодексе (ПК) менее серьезные случаи ненадлежащего обращения регулируются статьей 121 (Применение физического насилия), согласно которой родителю можно предъявить подозрение в применении физического насилия, причиняющего ребенку боль. Боль Государственный суд (судебный акт 3-1-1-50-13) оценивает как неприятные ощущения, обусловленные действительным или потенциальным повреждением тканей. В связанных с детьми ситуациях в реальной жизни бывает довольно проблематично дать оценку тому, идет ли речь о наказании или нет, поэтому неумелое поведение родителя в форме физического наказания может повлечь за собой возбуждение уголовного производства и приговор. Сообщения о таких преступлениях поступают в полицию различными путями: как правило, от самих детей или от специалистов по охране детства. Также не редки случаи, когда сообщение о преступлении подает проживающий раздельно родитель, и тогда остается неясным, стремится ли он защитить ребенка или действует с целью отомстить своей бывшей супруге (супругу) или гражданской партнерше (партнеру).
Привлечение родителя к уголовной ответственности целесообразно только в тех случаях, когда установлено систематическое ненадлежащее обращение с ребенком. Сексуальное же насилие в отношении детей неизбежно должно влечь за собой уголовную ответственность.
В последние годы много говорится об особом обращении в уголовном производстве с детьми-жертвами. Помимо Уголовно-процессуального кодекса (УПК) особое обращение регулируют также государственные планы развития, стратегии и ведомственные инструкции (полиция, прокуратура). На международном уровне важными следует считать указания Комитета министров Совета Европы от 17 ноября 2010 о дружественном к ребенку правосудии. В соответствии с этими указаниями страны-члены должны заботиться о том, чтобы во всех прямо или косвенно затрагивающих детей случаях на первое место ставились интересы ребенка. Указания касаются дружественного к ребенку правосудия на досудебном этапе, а также во время и после судебного производства, в т.ч. важной роли, которую играет умелое запечатление показаний ребенка.
В связанном с детьми уголовном производстве большая ответственность возлагается на специализирующихся на связанных с детьми делах прокуроров, которые помимо предъявления обвинения в суде должны при завершении досудебного производства принять решение о том, отправлять ли дело о применении физического насилия в суд для наказания родителя или возможно найти внесудебное решение. Конечно, осуждение родителя не может положительно сказаться на отношениях между ним и ребенком, ведь наказанию сопутствуют также существенные расходы на уголовное производство, которые могут достигать нескольких тысяч евро и больше. В таких ситуациях мы должны серьезно взвешивать необходимость предъявления родителю обвинения. Если речь не идет о ненадлежащем обращении в прямом смысле этого слова, то с большой долей вероятности прокурор прекратит уголовное производство, исходя из принципа целесообразности в соответствии со статьей 202 УПК. В такой ситуации родитель должен будет оплатить расходы на уголовное производство, которые в случае предварительного следствия не являются значительными, и помимо этого выполнить предусмотренную законом обязанность. Такой обязанностью может быть уплата определенной суммы в доход государства, выполнение общественно полезных работ в объеме 10-240 часов или участие в социальной программе. Конечно, наибольший эффект дает привлечение ненадлежащим образом обращающегося с ребенком родителя к участию в обучающей социальной программе, которая учит родителей находить более приемлемые меры в отношении ребенка в том числе в очень сложных ситуациях, избегая физического наказания.
Особой защиты в семейных отношениях требуют ставшие жертвами дети, которые подверглись сексуальному насилию со стороны родного или приемного родителя и где определяющую роль играют показания ребенка. В 2011 году в Уголовно-процессуальный кодекс были внесены существенные изменения, касающиеся допроса несовершеннолетних. Особенности допроса несовершеннолетних приведены в статье 70 УПК. В ней прописано, когда следователь может допрашивать ребенка самостоятельно (необходимо пройти соответствующие курсы), когда требуется привлечь специалиста по охране детства, социального работника, учителя или психолога и как обеспечивается право подозреваемого задавать ставшему жертвой насилия ребенку вопросы. В последнем случае подозреваемый имеет право ознакомиться с видеозаписью допроса и ходатайствовать через прокуратуру о возможности задать свои дополнительные вопросы. Неудовлетворение прокуратурой ходатайства не препятствует подаче ходатайства в суде, что, однако, может создать необходимость вызова ребенка на судебное заседание.
Согласно статье 2901 УПК, по ходатайству стороны в судебном процессе можно отказать в вызове несовершеннолетнего в суд и разрешить представить в качестве доказательства полученные в досудебном производстве показания, если имеется их видеозапись и защитник имел право задать свидетелю (пострадавшему) вопросы в досудебном производстве. Невызов ставшего жертвой ребенка в суд возможен только в том случае, если ребенок младше 10 лет и повторный допрос может отрицательно сказаться на его психике, либо если ребенок младше 14 лет и допрос связан с насилием в семье или сексуальным насилием, либо если ставший жертвой ребенок страдает нарушениями речи, расстройством чувственного восприятия, интеллектуальными нарушениями или психическим расстройством.
Если суд все же решает привлечь ребенка к судебному производству, то, согласно принципам дружественного к детям правосудия, необходимо обеспечить готовность ребенка к судебному заседанию, за что отвечает прокурор. При привлечении к судебному производству права и интересы ребенка можно защитить таким образом, что он не должен будет непосредственно взаимодействовать в зале суда с обвиняемым. В качестве самого оптимального варианта статья 69 УПК предусматривает возможность дистанционного допроса, при котором участники процесса в прямой трансляции непосредственно видят и слышат показания пострадавшего ребенка, не присутствующего в зале суда, и могут задавать ему вопросы через лицо, ведущее производство.
В случае виновных деяний сексуального характера ставших жертвами маленьких детей допрашивать сложнее, что может приводить к оправданию виновных. У занимающихся детьми специалистов возникло много вопросов в связи с решением № 3-1-1-73-15 Государственного суда, оправдавшего обвиняемого А, который до этого был осужден в судах первой и второй инстанции. Государственный суд посчитал, что пострадавшему ребенку не были надлежащим образом разъяснены его права и обязанности, что неизбежно без учета других важных обстоятельств повлекло за собой оправдательный приговор. С юридической точки зрения оспорить решение Государственного суда нельзя, но можно задаться вопросом, не остались ли интересы ребенка незащищенными в сложившейся ситуации? Обозначенные в судебном решении проблемы нуждаются в решении. Возникла необходимость пересмотреть регулирование допроса детей-жертв в уголовном производстве.