Приход Конвенции ООН о правах ребенка в Эстонию, как это было

Мерле Харуоя, соучредитель Союза защиты детей

СС восстановлением движения в защиту детства в Эстонии мы немедленно продолжили переводить международные документы на эстонский язык. К сожалению, почти 50 лет оккупации сделали свое дело, и недостаточные знания в области международного права, пробелы в его применении и переводе на эстонский язык не позволили сразу достичь желаемых результатов, и приходилось с учебы, экспериментирования и ошибок.

Но этот запал, овладевший восстановителями движения в защиту детства в конце советского периода, был запоминающимся и до сих пор придает сил.

20 ноября 1959 года Генеральная ассамблея Организации Объединенных Наций приняла Декларацию прав ребенка, 30-ю годовщину которой мы отмечали в 1989 году впервые и в Эстонии. Это совпало с принятием Конвенции ООН о правах ребенка на Генеральной ассамблее ООН. Для Эстонии совпали представление Декларации прав ребенка и Конвенции о правах ребенка, перевод их на эстонский язык, а также начало международного сотрудничества.

Конвенцию о правах ребенка Генеральная ассамблея ООН приняла 20 ноября 1989 года, и сразу конвенция достигла также Эстонии. Потребность в переводе на эстонский язык сильно ощущалась, но выполнение этой работы полностью на общественных началах нам было явно не под силу. Большая рабочая нагрузка Союза защиты детей, которая заключалась в восстановлении движения в защиту детства, создании организации, изучении истории охраны детства, а самое главное – в оказании помощи детям и семьям, была безмерной.

Я вспоминаю эти времена с особой теплотой, потому что мы проводили множество мероприятий как для детей, так и для взрослых, сплоченность и уважение мнений друг друга были естественными.

Я приступила к переводу конвенции на эстонский язык вместе с Хелью Валликиви, которая преподавала английский язык моим детям (большое ей спасибо!). Мы вместе овладевали международной терминологией, искали лучшие соответствия на эстонском языке, иногда сравнивали с русскоязычной версией. Работы по переводу в вечерние и ночные часы были обычными, ведь тогда еще не было Интернета и Google.

Например, мы искали верное и подходящее соответствие английскому слову nationality, теперь об этом странно вспоминать, но тогда был 1990 год, и поисков и находок было множество. Мы подготовили первоначальную версию, которая осталась дожидаться дополнений и исправлений. Перевод Конвенции о правах ребенка означал и открытие мира, стремление понять, а если что-то было не понятно, искали знающих людей, которые разъясняли. Одним из таких примеров является кафала в исламских законах (семейное и попечительское право), достоверный ответ чему я получила в 1995 году в Малайзии.

Та первоначальная версия легла в основу разрабатываемого Закона Эстонской Республики об охране детства.

Восстановление независимости Эстонской Республики дало возможность и вдохновение для составления первого в истории Эстонии закона об охране детства. И тогда велись политические дебаты, составлять ли закон, основательно регулирующий защиту детства, или рамочный закон, исполнение которого можно было бы обеспечить дополнительными правовыми актами.

Точкой зрения было, что в Законе об охране детства следовало бы перенять принципы конвенции, терминологию и структуру регуляции. Наконец победу одержало решение рамочного закона, хотя один из промежуточных вариантов был, по моему мнению, более подходящим и реально регулирующим сводом норм по охране детства. Закон Эстонской Республики об охране детства Верховный Совет Эстонской Республики принял 8 июня 1992 года, закон вступил в силу 1 января 1993 года. В соответствии со ст. 68 Закона об охране детства, детали применения закона регулирует Правительство Эстонской Республики; к сожалению, эти регуляции до сих пор не разработаны.  В скором времени, когда действующий Закон об охране детства станет историей, я хочу надеяться, что упущения в претворении в жизнь ныне действующего закона будут учтены. Следует отдать дань уважения разработчикам нового закона об охране детства, но важно учиться и на сделанных ошибках. Если в 1991 и 1992 годах не было корректного перевода Конвенции о правах ребенка на эстонский язык, которой можно было бы руководствоваться, то теперь, в 2014 году, у нас отсутствуют переводы общих комментариев Комитета по правам ребенка, за исключением общего комментария № 14 (2013) о праве ребенка на постановку на первое место его лучших интересов (ч. 1 ст. 3), перевод которого осуществило некоммерческое объединение MTÜ Lastekaitse Liit (Союз защиты детей).

Эстонская Республика присоединилась к Конвенции ООН о правах ребенка 26 сентября 1991 года без единой оговорки. В отношении Эстонии конвенция вступила в силу 20 ноября 1991 года, но в Riigi Teataja конвенция не была опубликована из-за отсутствия эстоноязычного варианта, годного к опубликованию.

В Riigi Teataja Конвенцию о правах ребенка опубликовали лишь в 1996 году, т. е. до этого времени на практике приходилось руководствоваться англоязычным текстом (также русскоязычным) и текстами, опубликованными на других языках.

В соответствии со ст. 3 Конституции Эстонской Республики, общепризнанные принципы и нормы международного права являются неотъемлемой частью правовой системы Эстонии. Законы Эстонии публикуются в предусмотренном порядке (в журнале Riigi Teataja/«Государственный вестник»). Обязательными для исполнения могут быть только опубликованные законы. Таким образом, возникло противоречие, когда внутри государства для исполнения была не опубликованная в Riigi Teataja Конвенция о правах ребенка. Кроме того, было еще обстоятельство, что Эстония присоединилась к конвенции до того, как Конституцию Эстонии приняли на референдуме 28 июня 1992 года. Статья 123 Конституции устанавливает, что Эстонская Республика не заключает международных договоров, противоречащих Конституции (во время присоединения к Конвенции о правах ребенка Конституция еще не была принята). Если законы или иные акты Эстонии противоречат ратифицированным со стороны Рийгикогу международным договорам, то применяется международный договор (присоединение к Конвенции о правах ребенка было равнозначно ратификации).

Поскольку Конвенция о правах ребенка занимает верховенствующее положение в отношении законов Эстонской Республики, то на нее следует опираться всегда, когда затрагиваются права ребенка.

Дополненный и исправленный перевод Конвенции о правах ребенка на эстонском языке опубликовал отдельным изданием Институт по правам человека благодаря финансовой поддержке Министерства иностранных дел Дании в 1994 году, когда конвенции исполнилось пять лет. При составлении эстоноязычного перевода конвенции мне (соучредителю Института по правам человека) помогала Кристель Лемминг, коллега из Института по правам человека. Мы нашли, что лучшим вариантом является передача идеи конвенции рядом с точным языковым переводом.

Претворение в жизнь Конвенции о правах ребенка означает, в первую очередь, то, что права ребенка во всей своей всеохватности являются правами человека.